О детях, которые не хотят есть

Авторы многих статей и книг игнориру­ют тот факт, что даже с двумя детьми нельзя обращаться совершенно оди­наково.

Некоторые дети таковы, что малейшее не­одобрение взрослых повергает их в пучину горя и вызывает угрызения совести, когда они совершают ничтожнейший поступок. Другие толстокожие создания посмотрят на вас как на ненормального, если вы намекнё­те им, что не мешало бы вести себя попри­личнее, и воспринимают сказанное только после того, как на них накричат.

Одни дети уже в раннем возрасте облада­ют достаточной разумностью и ответствен­ностью, другие не могут разобраться даже в сигналах светофора.

Некоторые дети с плохим аппетитом пред­почитают перекусить шесть — восемь раз в день, вместо того чтобы сытно поесть три раза. Жёсткая приверженность родителей регуляр­ному режиму питания приводит только к боль­шим проблемам, которых можно избежать.

Об отношении к режиму питания детей поговорим более подробно.

От некоторых родителей часто можно ус­лышать: «Мой ребёнок ест так мало, что та­кого количества пищи не хватило бы и птич­ке». Я не особенно разбираюсь в том, как питаются птицы, но хорошо знаю, что те де­ти, родители которых боятся, что их чада ум­рут от голода, ухитряются каким-то образом из заморышей превратиться в самых длин­ных, самых сильных и, к сожалению, самых толстых школьников.

Обратятся ли родители за советом к книгам специалистов или посоветуются с педиатром, не столь важно. Однако им наверняка поведа­ют и книги, и врач: дети в возрасте от двух с половиной до пяти лет нуждаются в неболь­шом количестве пищи не только для поддер­жания сил, но и для нормального развития.

Вспоминаю, как я сама относилась к этой проблеме, когда моей дочери было четыре года. К тому времени я уже несколько лет работала воспитателем в детском саду и детским психологом. Наш педиатр, спокой­ный и умеющий ободрить любого, посовето­вал мне хорошенько присмотреться к моей дочери — живому моторчику, сгустку бодро­сти и энергии, довольно высокой для своего возраста. Вопрос доктора застал меня врас­плох: «Могла бы она вырасти высокой, если бы страдала от недоедания?» — и блестяще предсказал: «Когда вашей дочери будет семь лет, у неё разовьётся волчий аппетит, и все оставшиеся годы, пока она будет расти, вы будете жалеть о том, что раньше так бес­покоились, что она ест мало». Чем старше становилась дочь, тем чаще я вспоминала предсказания доктора. Аппетиту её могли позавидовать даже два голодных волка.

У проблемы, возникающей по поводу еды, много причин. Одна из них состоит в том, что снижение аппетита у ребёнка часто происхо­дит тогда, когда он даёт нам знать: «Вы уже не всегда командуете парадом». Очарователь­ный послушный малыш превратился в лич­ность. Это потрясает многих, особенно урав­новешенных и спокойных родителей. Безус­ловно, мы хотим, чтобы наши дети станови­лись всё более независимыми, любознательными и сообразительными. И хотя в глубине души понимаем, что возникающее непослушание, желание быть услышанными — необходимая ступень в развитии человека, нам не нравится, какой ценой это достаётся. Мы начинаем повышать голос: как эта пигалиц смеет говорить нам, что не хочет есть!

Очень плохо, если еда, которая должна доставлять человеку удовольствие, служи причиной ссоры. Мы должны понять две вещи: во-первых, наша тревога и волнение по поводу того, как ребёнок ест, почти всегда чрезмерны; во-вторых, нет такой причины на свете, по которой мы и наши дети долж­ны превращать эту область жизни в проти­востояние двух вооружённых лагерей. На­ходят же родители разумные способы, что­бы дать ребёнку понять: мы видим, что ты вырос, рады этому и будем чаще позволять тебе принимать самостоятельные решения. Так же следует относиться и к еде детей.

Вряд ли среди нас найдётся тот, кто не был бы абсолютно уверен, что необходимо есть три раза в день. Но нет ли у вас смутно­го ощущения, что завтрак, обед и ужин были переданы нам как фундаментальные законы мироздания?

Рождаясь, дети не понимают и не разби­раются в том, как и когда принято есть. К трём или четырём годам они приспосабли­ваются к нашему ежедневному режиму. Но дети ещё маленькие, и я не считаю, что запи­хивать в них массу еды три раза в день по­лезнее, чем если они перекусят шесть или даже восемь раз на бегу (поскольку бегать в четыре года более естественно, чем сидеть).

«Но вы толкаете нас на то, чтобы дети росли маленькими дикарями!» — слышу я возмущённые восклицания одних родите­лей. Другие бормочут в ответ: «Эта женщина хочет, чтобы мы ждали наших детей по две­надцать часов в день, не выходя из кухни». А третьи добавляют: «Умение вести себя за столом существенно для установления хоро­ших отношений в обществе и должно быть привито детям как можно раньше».

Сидеть вместе за столом действительно имеет некоторый социальный смысл для взрослых и для детей, которые способны овладеть искусством беседы и получать удовольствие, выражая собственные мыс­ли, высказывать собственное мнение и вы­слушивать мнение других. Но ни один ре­бёнок до семи-восьми лет не может даже отдалённо приблизиться к этому искусству общения.

Если ребёнок созревает для нового заня­тия, он стремится овладеть им и окунается в него без предварительного обучения. Когда моей дочери был год и она предпочитала ис­следовать мир на четвереньках, никто не го­ворил мне: «Ради бога, поставь ребёнка на ноги. Как она сможет научиться ходить, если ты позволяешь ей до сих пор считать себя орангутангом?» Мы знаем, как происходит физическое развитие, знаем, что здоровый ребёнок научится ходить в своё время, и не стараемся научить его этому раньше. Но ког­да я позволила моей маленькой дочке в пять лет есть, сидя перед телевизором, все вокруг возопили! «Как вы учите ребёнка есть? -кричали они. — Это вредно для желудка, для глаз, для психики». Но мне хватало смелости не отступать. Ведь еда в этом возрасте сов­сем неинтересна, а делать из неё «социаль­ное событие», во время которого можно по­делиться своими мыслями, побеседовать о происходящем в мире, интересно взрослым, а детям непонятно и в высшей степени без­различно. Став старше, моя дочь с удовольст­вием участвовала в семейных трапезах. Она стала интересоваться тем, о чём мы говорим, и сгорала от желания сказать нам, что дума­ет по тому или иному поводу. Мы с мужем за обедом едва могли вставить слово.

Ко мне в детский сад пришли родители с просьбой о помощи. По словам матери, её дочка Элла в свои неполные четыре года вы­глядела как стручок фасоли. Каждое корм­ление превращалось в битву, и девочка вы­ходила из неё победителем. «Когда мне всё-таки удалось накормить дочь и её стошнило, я поняла, что проиграла», — сетовала мать. Родители поняли, что их волнения по пово­ду недоедания ребёнка, стремление любым путём накормить его превратили принятие пищи в борьбу, в средство выражения гнева, в столкновение интересов.

Я предложила родителям следующий ре­жим. Не обязательно стараться сразу же кормить ребёнка, когда он возвращается из детского сада. Возможно, ребёнок устал, так как много играл, и поэтому лучше дать ему немного отдохнуть. Если же он скажет, что хочет есть, то может сам поучаствовать в приготовлении чего-нибудь очень простого, например бутерброда с сыром.

Играя днём во дворе, ребёнок может за­бежать домой и поесть несколько раз. Я по­мню, как в детстве ненавидела яйца, за ис­ключением тех случаев, когда брала бутер­брод с омлетом во двор, где съедала его в «тайном домике» за кустами.

Некоторые родители зациклены на том, что существует «правильная пища» для каж­дого времени дня: кукурузные хлопья и яй­ца — утром, мясо и овощи — днём. Я знала одного маленького мальчика, который испы­тывал подлинную страсть к варёным мака­ронам и тефтелям. Его мать хотела, чтобы он получал «правильный» завтрак. И каждое утро превращалось в пытку для всей семьи, пока мать не поняла, что макароны и тефте­ли столь же питательны, как и большинство продуктов для завтрака. Нет таких причин, по которым ребёнку запрещается есть на за­втрак суп или сосиски, если он ест их с удо­вольствием. Мы стараемся, чтобы в еже­дневный рацион наших детей входили мясо, фрукты и другие углеводы, и не надо втиски­вать всё это в режимные моменты. Они съе­дят всё необходимое для организма во вре­мя неформальных перекусов, без напряже­ния и страданий. Орехи, изюм, яблоки и дру­гую лёгкую пищу можно предложить в лю­бое время дня. Важно лишь одно — не поз­волять ребёнку объедаться сладостями. Ли­монад и конфеты никогда не смогут заме­нить питательные продукты.

Как только родители проявляют некото­рую гибкость и напряжение спадает, дети очень часто начинают с удовольствием есть то же самое, что и вся семья.

Несмотря на нашу изобретательность, мы можем оказаться в серьёзной ситуации, ког­да нам потребуется консультация специали­ста. Помню случай, когда мать постоянно сражалась со своим четырёхлетним сыном, который хотел сначала съесть десерт, а по­том уже всё остальное. Когда она шла на ус­тупки, ребёнок ел больше, чем обычно, на­пример вслед за плиткой шоколада съедал большую порцию мяса и картошки. Эта странность свойственна многим детям, когда они устают. Сладкое вызывает подъём саха­ра в крови, после чего следует спад, а затем наступает равновесие. Снижение содержания сахара в крови приводит к повышению аппетита и вызывает у детей чувство голода. Они с удовольствием съедают другие, более калорийные продукты. Это полезно не каж­дому ребёнку, и такой подход можно крити­ковать. Но это свидетельство мудрости на­шего организма, к сигналам которого следу­ет прислушиваться, и оправдано в тех случа­ях, когда ребёнок устал или начинает забо­левать.

Важный момент, на который следует об­ратить внимание: диета не должна быть чёт­ко сбалансирована каждый день. Дети склонны «делать зигзаги». Ребёнок может есть рыбу на обед и бананы на ужин пять дней подряд; затем он не хочет даже смот­реть на них и переходит на изюм и апельси­новый сок, а затем самыми любимыми блю­дами его становятся яблоки и сыр. Доверьте ребёнку самому обеспечивать разнообразие пищи.

Родители, конечно, отвечают за здоровье своих детей, но эта ответственность может проявляться авторитарно и негибко, а мо­жет проявляться мудро и с воображением. Мы слишком большие и умные, чтобы сра­жаться с нашими детьми по таким незначи­тельным поводам! Конечно, мы достаточно талантливы, чтобы найти интересные, но­вые и разумные пути, чтобы проявлять гиб­кость и экспериментировать с кормлением наших детей. И мы прекрасно знаем, что именно в то время, когда мы не хотим кор­мить детей, они становятся наиболее про­жорливыми.

Несколько недель назад пришла мама Эл­лы, чтобы сообщить о своих успехах. Она всё ещё беспокоится, действительно ли её де­вочка (кожа да кости!) здорова. Однако был один момент, вызвавший у родителей удов­летворение: Элла прибежала домой, выво­зившись в снегу, и неодобрительно провор­чала: «Плохо, что дома никогда не найдёшь что-нибудь поесть».

По материалам книги: Эда Ле Шан. Когда ваш ребёнок сводит вас с ума. СПб.: Прайм-ЕВРОЗНАК, 2006.